Неточные совпадения
— Я только два
слова с порогу… или уж войти, потому что, кажется, здесь надо говорить шепотом; только я у вас не сяду. Вы смотрите на мое скверное пальто: это — Ламберт
отобрал шубу.
Когда все сии свидетели поставлены были на должные им места, в камеру вошел заштатный священник и
отобрал от свидетелей клятвенное обещание, внушительно прочитав им
слова, что они ни ради дружбы, ни свойства, ни ради каких-либо выгод не будут утаивать и покажут сущую о всем правду.
Восмибратов. Что следовает, то и принесем-с. На прежние деньги у вас записочка есть; а на эти ваша воля, а по мне хоть и отказаться.
Слову нашему вы не верите, на всякую малость записки да расписки
отбираете; так что ж вам сумневаться? Я человек неграмотный, другой раз и сам не знаю, что в записке-то написано. Парнишку-то замучил, все за собой вожу руку прикладывать. Прощенья просим.
Он помог им обеим сойти, проговорил несколько приветных
слов, недоконченных и неясных, и тотчас же засуетился, начал
отбирать билеты, дорожные мешки, пледы, побежал отыскивать носильщика, подозвал карету; другие люди суетились вокруг него, и он радовался их присутствию, их шуму и крику.
Во весь остальной день граф не возобновлял первого разговора. Он просил Анну Павловну играть на фортепиано, с восторгом хвалил ее игру, показывал ей альбомы с рисунками, водил в свою картинную галерею,
отбирал ей книги из библиотеки. Узнавши, что она любит цветы, он сам повел ее в оранжереи, сам вязал для нее из лучших цветов букеты, одним
словом, сделался внимательным родственником и больше ничего.
Константин. Это точно, это ты правду говоришь. И не верь мне на
слово никогда, я обману. Какое я состояние-то ухнул —
отобрали все. А отчего? Оттого, что людям верил. Нет, уж теперь шабаш; и я людям не верю, и мне не верь. Ты на совесть мою, пожалуйста, не располагайся; была когда-то, а теперь ее нет. Это я тебе прямо говорю. Бери документ! Хочешь две-три тысячи, ну, хочешь пять?
— Ну, нет, милый! Это ты, должно, блазное
слово молвишь! Чтобы русский человек малых ребят стал штыком колоть, этого ни в жизнь невозможно! Вот у нас, точно что бывало, злотворцы наши, чиновники земские понаедут, молельни позапирают, иконы святые
отберут, иной озорник и надругательство какое сотворит, это все точно бывает об иную пору, а чтобы баб с ребятами в церкви колоть — это уж неправда!
— Встань, я прощаю и понимаю тебя. Если ты признаешь справедливыми
слова мои и держишься того же мнения, что земляки твои мечем своим не столько защищаются, сколько роют себе гибельную пропасть, то согласись, не должно ли
отобрать у них оружие? Если же они добровольно не отдадут его, то надо вырвать насильно, иначе они, как малые дети, сами только порежутся. Просвети же душу свою спокойствием и надеждой на меня.
— Встань, я прощаю и понимаю тебя. Если ты признаешь справедливыми
слова мои и держишься того же мнения, что земляки твои мечом своим не столько защищаются, сколько роют себе гибельную пропасть, то согласись, не должно ли
отобрать у них оружие? Если же они добровольно не отдадут его, то надо вырвать насильно, иначе они, как малые дети, сами только порежутся. Просвети же душу свою спокойствием и надеждой на меня.
После этого ему измеряли не только рост, но объем головы, длину рук, пальцев и ног, записывая наимельчайшие приметы, затем его фотографировали в двух позах и наконец обыскали,
отобрав деньги, золотые вещи, бумаги,
словом, все предметы, запрещенные в тюрьме.